Некоторые из старых портовых рабочих верфи Блэкуолл в Абердине ещё помнят страшную смерть Бойда Стернвуда, спьяну отправившегося купаться и угодившего под винты моторной лодки. Собственно, никакого особого шума это событие не произвело: оставшуюся от Бойда окровавленную требуху выловили и похоронили, а перепуганного насмерть владельца лодки даже не стали судить - о пристрастии Стернвуда к алкоголю в Блэкуолле знала каждая собака, и в том, кто именно был виноват в происшествии, никаких сомнений не было.
Гораздо более примечателен тот факт, что после гибели Бойда его жена и сын остались без гроша. Жизнь семейства Стернвудов и до этого-то нельзя было назвать роскошной: единственный кормилец приносил в дом жалкие гроши, а всё остальное спускал в портовых кабаках. Но после его смерти не стало и этих грошей; нужно было как-то выживать, и семнадцатилетнему Джейкобу пришлось бросить школу, чтоб устроиться туда же, где работал его отец, - в ремонтные мастерские доков.
Портовые рабочие, люди по натуре своей грубоватые и простые, приняли мальчишку неплохо, хотя и с некоторой долей надменности, свойственной, впрочем, отношению ко всем новичкам. Джейкоб проявил себя на полную, был ответственен и серьёзен, спуску обидчикам не давал, но и не зарывался - и вскоре пренебрежительную кличку "Стерн", унаследованную им от отца, всё чаще стали произносить с уважительной интонацией.
Спустя три с лишним года мать Джейкоба, которая и до этого не могла похвастаться крепким здоровьем, окончательно слегла: врачи диагностировали у неё болезнь Ходжкина, и теперь почти все зарабатываемые Джейком деньги уходили на дорогостоящее лечение. Он стал работать по ночам, брал сверхурочные, хватался за все возможные подработки, но денег всё так же не хватало, а силы постепенно иссякали. И именно тогда судьба свела его с Роем Эдвардсом, несмотря на их восьмилетнюю разницу в возрасте положив начало не только плодотворному сотрудничеству, но и крепкой дружбе.
Эдвардс был одним из тех предприимчивых парней, чьи замыслы потрясают своим грандиозным размахом, но никогда не проходят дальше стадии планирования. Для приведения в действие построенных планов и схем Рою, талантливому теоретику, требовался человек действия - тот, кто сможет воплотить задуманное в жизнь, не побоявшись при этом оступиться или совершить ошибку. И именно таким человеком стал для него Джейкоб Стернвуд. На подготовку и реализацию у этих двоих ушло полгода, а затем они запустили грандиозный канал поставки в Великобританию нелегального дизельного топлива - так называемого "красного дизеля", облагаемого крайне низким налогом и поэтому разрешённого только для использования в авиации, тяжёлой технике и отопительных системах.
Дело окупило себя практически моментально: уже через несколько месяцев Джейкоб перебрался в Лондон, перевёл мать в дорогостоящую частную клинику, оплатил терапию на год вперёд и заказал из-за границы дорогостоящие медикаменты. Постепенно болезнь перешла в стадию ремиссии, и наступило улучшение. Казалось, что в жизни семейства Стернвудов наконец-то настала светлая полоса, но продлилась она, увы, недолго: кто-то из замешанных в бизнесе парней настучал налоговикам, и маленьким предприятием Джейкоба и Роя всерьёз занялись. Положение было критичным - с одной стороны давили клиенты, с другой досаждала налоговая, долги росли не по дням, а по часам, и всё это в итоге привело к тому, что деятельный мозг Эдвардса сгенерировал очередной план - гораздо более рискованный и дерзкий, чем его обычные проекты.
Один из его знакомых, бывший военный, работавший до недавнего времени охранником в банке "Нэйшнл Трэверс", попал под сокращение и теперь точил зуб на начальство, буквально за шкирку выкинувшее его с насиженного местечка. По долгу службы ему нередко приходилось сопровождать инкассаторские броневики, и информацию о маршрутах, расписании и сопровождении он с удовольствием слил Рою и его команде. Сведениями оставалось лишь правильно распорядиться, и Стернвуд занялся именно этим, в полной мере проявив талант организатора и руководителя.
Операция прошла гладко и практически без стрельбы: ребята Джейкоба сыграли на эффекте неожиданности, налетев на броневик на мотоциклах прямо в час пик посреди оживлённой трассы, забрали деньги и легко ушли от лишённых маневренности из-за пробок полицейских патрулей. Подобная наглость не осталась незамеченной, и Стернвуду с Эдвардсом пришлось затаиться почти на год, но зато добыча размером примерно в двадцать миллионов долларов полностью решила все их финансовые проблемы.
Тем временем у матери Джейкоба наступил внезапный рецидив болезни. Потребовалась срочная операция, которая, увы, результатов не дала: пациентка скончалась прямо на операционном столе. Джейкоба это подкосило: он провалился в глубокий запой, виня себя в том, что не смог оказаться рядом с матерью вовремя.
Внезапно для себя он обнаружил, что из его жизни исчезла самая большая статья расходов, и принялся сорить деньгами налево и направо, всячески прожигая жизнь по барам и клубам. Именно это, возможно, и заставило Рейру Франко, одну из амбициозных местных певичек, обратить на него внимание. Ей удалось вытащить его из депрессии и вернуть к жизни: их бурный роман длился в течение года, и Стернвуд уже было на полном серьёзе собрался сделать итальянке предложение, как вдруг она скрылась в неизвестном направлении, прихватив с собой изрядную часть его денег. Следующие новости о ней Джейкоб услышал лишь спустя четырнадцать лет: Рейра Франко умерла от передозировки героина в одной из больниц Нью-Йорка, назвав в завещании Стернвуда отцом своего ребёнка. Вот так Джейк внезапно для себя обзавёлся взрослым сыном и кучей дополнительных забот впридачу.
К тому времени их с Роем дороги несколько разошлись: Эдвардс женился, успел обзавестись двумя дочерьми и теперь занимался исключительно финансовыми махинациями, лишь изредка принимая участие в авантюрах старинных друзей. Джейкоб же успешно продолжил эпопею с ограблениями, не ограничившись инкассаторами: в 1997 по всей стране прогремела новость о скандальном ограблении центрального филиала банка "Шериф Кэпитэл", положившем начало целой серии преступлений, имеющих свой неповторимый почерк. Вскоре Джейкоба Стернвуда без преувеличения можно было назвать человеком-легендой: в списках преступников его личное дело проходило под грифом "особо опасен", а при задержании было разрешено вести огонь на поражение. Не осталось такого копа в Великобритании, который не слышал бы о совершённых им дерзких налётах. На его счету числился десяток с лишним ограблений, каждое из которых буквально поражало наглостью, продуманностью и безукоризненно выдержанным стилем. Никаких манипуляций со счетами, никаких компьютерных взломов и хакерских атак - только лишь для отключения систем безопасности. В остальном Стернвуд предпочитал действовать по старинке, в лучших традициях спагетти-вестернов: его банда появлялась из ниоткуда, забирала деньги и вместе с ними исчезала в никуда, неизменно утирая нос мчащимся по горячим следам копам; в пятидесяти процентах случаев при этом обязательно что-нибудь взрывалось - исключительно забавы ради. За несколько лет Стернвуд и его друзья успели удостоить своим посещением такие крупные банки, как Эстви-Рэйер, Бивербрук Чартер, Армед Пасифик, а в филиалы Эрин Секьюрити нанесли визит аж дважды - в 2007 и в 2011, аккурат под Рождество. И, наконец, самым шумным выступлением Стернвуда и компании стало ограбление филиала Королевского Банка Шотландии на Абердин-сквер. После этого фееричного экзерсиса он обзавёлся не только несколькими лишними миллионами, но и персональным врагом: детектив Макс Левински, подстреленный Джейком во время ограбления, объявил Стернвуду вендетту. Во избежание неприятностей Джейк на некоторое время перебрался в Исландию и осел в охотничьем домике в Хелле, в сотне километров к востоку от Рейкьявика. И прожил там три года, любуясь северным сиянием и постреливая дичь, пока неожиданный звонок не выдернул его обратно в Великобританию...
Руан Стернвуд рос смышлёным и добрым парнем. Внешностью он пошёл в мать, переняв все её типичные итальянские черты, а вот склонность к авантюризму явно досталась ему от отца. Стернвуд ничего касающегося своей деятельности от сына не скрывал, считая это бесчестным. Но и участие принимать запрещал категорически, несмотря на постоянные просьбы "взять с собой". Вскоре эта щепетильность вышла боком: лавры отца не давали парню покоя, и юношеский максимализм сподвиг Руана впутаться в крайне неприятную историю, закончившуюся для него огнестрельным ранением и арестом. Перед тем, как копы подобрали его в аэропорту, Руан успел позвонить отцу и сообщить о том, что ввязался в неприятности. Звонок был запеленгован: за Стернвудом направили группу захвата, но он успешно обвёл их вокруг пальца, организовав взрыв газа и отправив на воздух не только своё временное убещиже, но и пару полицейских.
Прибыв в Англию, Джейк обратился за помощью к Рою Эдвардсу и попытался выяснить обстоятельства той тёмной истории, в которую влезло его неразумное дитя. Ему удалось выйти на нескольких замешанных в этом деле копов и организовать встречу, на которую помимо ожидаемых гостей по наводке явился и старый знакомый Джейка - детектив Левински. Встреча предсказуемо обернулась засадой, и чёрт его знает, почему Джейкоб тогда вытащил детектива из-под огня, но факт оставался фактом: помимо нескольких ударов по морде ему удалось заполучить ещё и временного союзника. Одержимого, правда, мыслью засунуть его в тюрьму, но этот факт Стернвуд воспринял как мелочи жизни.
Заставив Левински провести его к сыну, Джейкоб сперва не понял, почему вместо больничной палаты его привели в морг. Ему предстояло пережить очередной удар: тот, ради которого он жил последние годы, лежал на металлической каталке, с головой накрытый стерильно-белой простынёй. Стернвуду оставалось только одно: докопаться до сути дела и найти человека, убившего его ребёнка.
Оказалось, что Руан, сам того не сознавая, влез в сложную многослойную махинацию, замешанную на политике и торговле оружием. Эта же махинация затронула и Левински: труп его чересчур сообразительной напарницы подкинули детективу в постель, что заставило коллег усомниться насчёт лояльности Макса. Вместе со Стернвудом им в итоге удалось распутать ходы сложной схемы и устранить всех причастных исполнителей. Для Левински это закончилось арестом, а для Джейка - бегством за границу. Однако вскоре Рой, оправившись от полученного в процессе всей этой беготни ранения, оповестил Джейка о том, что организаторы всей этой свистопляски точат на него и на Левински крайне острый зуб и постараются приложить все усилия, чтоб заставить их замолчать раз и навсегда. И если до Стернвуда добраться было сложно, то Левински, коротающий срок в тюрьме в ожидании суда, был весьма доступной мишенью. И с этим определённо надо было что-то делать...

Казалось бы, специфика деятельности Джейкоба Стернвуда не подразумевает наличия у него высоких моральных ценностей. Но это впечатление глубоко ошибочно: он жёстко придерживается собственного морального кодекса, который при том достаточно прост и прямолинеен. Если тебя пытаются убить, ты имеешь полное право убить в ответ. Если ты задолжал, ты должен оплатить долги. Если тебе что-то нужно, протяни руку и возьми. Эта простая и в чём-то даже примитивная позиция, тем не менее, подкупающая именно своей прямотой, обеспечивает Стернвуду определённый авторитет и позволяет неизменно сохранять позиции лидера. В определённых кругах его считают человеком чести, и некоторые даже склонны приписывать ему некоторый старомодный романтизм, которого он начисто лишён: ошибочно принимаемую за него черту можно скорее назвать авантюризмом, сочетающимся с неизменной любовью к драматическим эффектам. Впрочем, любовь эта никогда не выходит за рамки, отделяющие выдержанный стиль от откровенной пошлой театральности.
Адреналиновая наркомания Джейка зачастую толкает его на крайне рискованные поступки. Впрочем, несмотря на то, что Стернвуд является стопроцентным человеком действия, его, тем не менее, никак нельзя назвать импульсивным и тем более безрассудным. Он тонкий стратег и отличный тактик, эти качества позволяют ему многократно и всесторонне оценить ситуацию прежде, чем приступать к решительным действиям. Но когда для этих самых решительных действий настанет время, колебаться он не будет. Как, впрочем, и рвать с места в карьер: всем его планам свойственна некоторая размеренность и ритмичность, позволяющая скоординировать действия и в зависимости от обстоятельств либо следовать задуманной схеме, либо импровизировать. Последнее удаётся ему немного хуже строгого планирования, но, тем не менее, так или иначе приводит к ожидаемым результатам.
Своего рода профессиональная деформация привела к тому, что внешне Стернвуд кажется человеком суровым, жёстким и в общении неприятным, но первое впечатление обманчиво: он достаточно открыт для тех, кто заслужил его доверие. Тем не менее, даже при общении с близкими людьми открыто демонстрировать эмоции он не склонен, предпочитая держать переживания в себе и справляться с ними в одиночку. Это зачастую служит ему дурную службу: вместо того, чтобы выплёскивать наболевшее, он медленно выгорает изнутри. Так было после смерти матери, после разрыва с Рейрой, и так он ощущает себя теперь, после смерти сына: его медленно пожирает тоска и сводит с ума вынужденное бездействие, обусловленное необходимостью скрываться.