С чего начать… и чем продолжить? Прибыл не с Криптона, родился не у миллиардера, инопланетяне не похищали, в лотереях баснословные суммы не выигрывал, суперспособности к печальным почти_сорока так и не прорезались. В детстве, конечно, еще казалось, что "все будет", когда-нибудь в не столь отдаленном будущем: и способности, и деньги, и слава какая-никакая, вот, например, как у Бэтмена. Ну или хоть как у Робина, на худой конец. Не сложилось. Ни славы, ни денег, ни самой захудалой мутации. Даже с семьей не сложилось, если быть уж совсем честным: ни с первой, ни со второй.
Отец – хронический патрульный – погиб глупо и нелепо, но зато, как говорится, с честью, то есть «при исполнении долга». Мать через год схватила сердечный приступ и ее наглухо парализовало. И тут же, как по часам, младший брат-придурок связался не с той компанией, как это обычно бывает, если хотя бы один человек в семье - коп. Второй в таком случае обязательно - хуйня на постном масле и либо неудачник, либо хронический криминальный элемент. Может быть, и не плохой, но до зубного скрежета упрямый в своем стремлении спустить жизнь (и не только свою, к слову) в унитаз.
Останься еще хоть кто-то из родных, они, вероятно, сжили бы Макса со свету, за то, что тот решился упечь собственного брата за решетку, но Левински был твердо уверен, что поступает правильно, что так для всех – и главное для самого Алекса – будет лучше. В общем, Макс одномоментно так притопился во всем этом дерьме, что не заметил, как молодая жена подала на развод и ушла к "красивому и успешному".
Скажете, необычный сюжет? Да миллионы мужиков по всему миру живут по тому же сценарию! Потом спиваются, хереют и, в конце концов, сами становятся гостями тюремных изоляторов, а то и вовсе - тюрем, где-нибудь на далеких островах Кубы. Впрочем, среди миллионов Левински выделялся именно тем, что не спился и не попал в опалу среди своих коллег, хотя и пытался сглупить для ровного счета, подавшись в завсегдатаи игорных заведений. Но был выдернут практически за шкирку сердобольной напарницей - Сара всегда была сильнее его, с самого первого совместного задания: тормозила где надо, и где надо - придавала ускорения дружеским пинком. Дружеским... ну да. Такую женщину Макс с удовольствием бы тра... повел бы под венец, но Сара с самого начала очень изящно дала ему мягкий, но категоричный от ворот поворот. Она прекрасно понимала, что им обоим это не нужно; Макс - красивый мужчина, но на него только смотреть зажигательно, а вот жить с ним – невыносимо. Да с ним даже работать сложно, что уж там, а сама она вообще слишком умная для служебных романов, особенно если брать во внимание, что Левински если и искал в ней что-то, то явно не женщину, а скорее таблетку или лекарство от всех своих бед и внутренней, звериной какой-то тоски. Пес искал хозяина, а Сара отродясь никого, кроме кошек, из живности в доме не держала. Хватит и того, что она уже изо всех сил старалась держать Макса на коротком поводке - то есть, подальше от глупостей. Особенно от одной конкретной.
Одержимость Макса своей работой... или конкретным делом, приобрела клинические масштабы несколько лет назад, когда легендарная преступная группа красиво обвела начинающего детектива вокруг пальца. И играючи обводила еще не один год, втаптывая в грязь все романтические представления о профессии и мечты о славном будущем детектива, обскакавшего самого Шерлока Холмса. Сара тогда сразу смекнула, к чему дело клонится, но Макс уже закусил удила - нашел цель и не собирался от нее отказываться. Уверенность и параноидальная зацикленность росла по мере того, как падала самооценка детектива. Нет, преступников ловили всем департаментом, но изначально дело принадлежало Левински, а стало быть, и пощечины воображаемые отвешивались в первую очередь ему - с каждым удачным ограблением. Как сказал начальник года три спустя: "Знаешь почему мы поручили это дело тебе? Мы много лет пытались взять их, и нашу некомпетентность можно было списать на твою неопытность". А Макс был юн и полон решимости, он спотыкался, падал, а потом поднимался и пытался снова, рвался вперед.
Преступную группу вел лидер, Джейкоб Стернвуд,  гнаться за которым стало смыслом жизни для Левински. Гнаться, но не догнать, хотя он искренне считал иначе. Даже тогда, когда Стернвуд фактически сделал его калекой, прострелив колено. В тот раз Макс был виноват сам - полез на четверых один и без оружия, без прикрытия. Джейкоб мог убить его тогда, но не стал. И вопрос "почему" мучил Макса все последующие три года.
Все изменилось слишком быстро. Внезапно оказалось, что они оба - и Макс, и Стернвуд - псы. Псы, которых стравили. Погоня внезапно превратилась в побег: в очередной попытке добраться до Джейкоба Левински оказался втянут в дело куда более сложное и страшное, втянут с головой... как и его цель, идея фикс. Слишком много "своих" в какой-то момент стали "чужими" - агенты, продавшие страну и Закон ради денег - а главный, казалось бы, враг, оказался с Максом по одну сторону баррикад. У него за спиной погибший сын, у Левински - долг и... Сара, - такая необходимая, сильная Сара, - ставшая жертвой отнюдь не обстоятельств. И в ее смерти, уже много после, когда тело найдут в квартире напарника, на его, черт возьми, кровати, истерзанное и окровавленное, будто до нее дорвалась стая диких собак, в ее смерти обвинят именно Макса Левински - детектива, который слишком много знал. 
А тогда, в момент, наполненный решимостью, Макс все еще был упертым и принципиальным бараном, у него все еще были свои взгляды и все еще рефлекс охотника, кидающегося за той жертвой, которая пытается убежать. Но в том-то и дело, что жертва больше убегать не собиралась, она готова была сдаться, убивая весь смысл игры. Смысл вообще всего, чем Левински жил долгие-долгие годы. Стоя там, на складах, с трупом продажного начальника за спиной, он мог бы закрыть дело "свой жизни"... и сесть в тюрьму. Или отпустить человека, который, пусть и невольно, помог ему отомстить за Сару, восстановить гребаную справедливость, и после этого - тоже сесть в тюрьму.
Как вы думаете, что выбрал бы пес..?
Макс Левински неожиданно для себя выбрал второе. 

Можно подумать, что Макс - типичная жертва системы. Отчасти так оно и есть - система имеет всех, - но только отчасти. На самом деле все гораздо сложнее.
Да, Левински клинический коп, он болен своей работой и буквально помешан на восстановлении "справедливости", в кавычках, потому что справедливость у каждого своя, а у Макса так и вообще - сугубо субъективная. Впрочем, так, конечно, было далеко не всегда. Когда-то в прошлом Левински тоже случилось быть романтично настроенным юнцом, ожидающим красивых подвигов и Бэтмена, в ночи перепрыгивающего с крыши на крышу, но, как это обычно бывает, реальность очень быстро внесла свои коррективы, и новоиспеченному полицейскому пришлось учиться подстраиваться под незамутненную действительность, жить по ее правилам. Кое что, правда, удалось сохранить: например, ослиное упрямство и принципиальность, пробить которую попросту невозможно. Если уж Макс вбил себе что-то в голову, то... горбатого, как говорится, могила исправит. Возможно, именно поэтому ему удалось добиться впечатляющих успехов на поприще служителя закона и подняться по карьерной лестнице не в пример быстрее менее хватких своих товарищей. Ведь Левински как хорошо выдрессированный пёс, взявший след, - будет бежать за машиной, даже если она - гоночная.
Этот человек не умеет жить "чуть-чуть", не умеет ничего "в меру", так, будто в какой-то момент отказали тормоза: если любить, то до смерти, если падать, то вдребезги... если видишь цель - сдохни, но доберись до нее. И, казалось бы, сколько проблем от этой болезненной зацикленности буквально на всем, но останавливаться - это не формат Макса, так же как нет в его понимании таких вариантов как "прогнуться" или "допустить возможность...". Такие как он не допускают, она - располагают.
Железобетонная принципиальность иногда играет с Левински злую шутку, но принцип не изменять своей принципиальности тоже в ходу. Если веришь - не сомневайся, если засомневался, значит, есть повод подумать. Пока думаешь - делай. Вот и получается, что все через жопу, но, в итоге, все равно "по совести". А совесть у Левински ВОТТАКАЯ, ее, пожалуй, даже слишком много иногда, и там, где не надо бы. Вернее, где всякий прочий нормальный агент засунул бы эту совесть куда подальше. 
Макса может отдаваться эмоциям как жена любимому мужу, и при этом мозгами он совсем не думает. Куда уж там - думать, когда пелена застилает глаза. На всю катушку, понимаете? Чтобы крышу сносило. Как у пса - с пеной у рта. Как легко такого человека зацепить, посадить на крючок и вести за собой... пока не выбьется из сил или пока не сорвется, разодрав в кровь пасть, отнюдь не беззубую, к слову.
Впрочем, как бы там ни было, Левински может не только идти к цели - не менее хорошо он умеет ее и настигать.